События, обсуждаемые в ФБ происходили как следует из текста в начале восьмидесятых годов. Какой-то автор в СССР осуждал создателей фильма за то, что они вызывают сочувствие к тонущей подводной лодке «противника». Но чему нас научили недолгие Девяностые? Надо искать не противников и врагов, а надо искать и находить союзников и партнеров И даже уже в этом контексте поиск точек примирения в чувствах – не реваншизм, а прежде всего обычная человечность. Мы уже затрагивали вопрос об этом, вспоминая как чекисты в период революционных событий говорили известному певцу, что «если будет надо», они ему «и дышать запретят». И ведь надо сказать что это были не просто слова: многих композиторов и певцов, инженеров и рабочих чекисты лишили возможности дышать в самом буквальном значении этого слова. Мы так же говорили, что запрет, например, приютить голодающего во время событий тридцатых годов тоже являлось именно актом расчеловечивания. То есть для нас очевидно – что все что было и в двадцатых с певцом, и в тридцатых с голодающими Украины и других районов СССР, и «убей немца» в сороковых и аналогичная итерация в отношение тонущей подводной лодки в восьмидесятых, являются очевидными проявлением большевистской идеологии и сутью, и содержанием советского государства. Нам очевидно: оно стоит на ненависти. Но что присваивает сегодня себе российские государство? Только ли право определять объекты для ненависти? Нет, мы должны заметить, что это совершено не так: сегодняшнее государство очевидно идет далее. Оно пытается определять кого и кому ненавидеть «позволительно» а кому нет. Странная инверсия? Или это продолжение одной и той же преступной линии? Мы разумеется не смотрим современный «телевизор», но по многим косвенным данным очевидно: натравливание на тех, кого «надо» ненавидеть сегодня происходит в непрерывном режиме. То есть государство монополизирует и «право» ненавидеть, и право определить объекты ненависти и право «запрещать» ненавидеть кого-нибудь «произвольно». И очевидно все это – стороны, и грани одного и того же процесса. Но является ли это каким-то «развитием» или очевидной формой мутации чекистского государства, сложившегося в 1918 году? Мы бы не стали торопиться с выводами. Просто по той простой причине что трудно сегодня будет понять эту историю, не привлекая самые свежие данные о происходящих вокруг событиях. И это разумеется конечно же ситуация с так называемой «вакцинацией». Мы видим: эта практика применяется не только в России. Это происходит сегодня повсеместно – где более остро, где более «бессимптомно». И это означат только одно: кто-то присвоил, узурпировал монополию на человечность. И в свете этого возникает единственный и естественный вопрос: должны ли мы восстановить свое право на нее, и каким образом это сегодня следует делать. Кто сегодня является в этой истории истинно «тонущим», следует ли ему реально сочувствовать и надо ли его в этом «спасать»?
Порассуждайте.
Поддержать наш блог,
imed3, вы можете в любое время переводом по актуальным динамически изменяемым реквизитам опубликованным в конце этого текста.